Широко известный в Кузбассе писатель, критик, журналист Валерий Плющев родился 16 мая 1949 года на станции Сон, Красноярского края. Там же окончил школу. В 1972 году он получил диплом Сибирского технологического института в Красноярске по специальности «Химия и технология твердых ракетных топлив». После этого переехал в Кемерово. И большую часть своей жизни  посвятил Кузбассу.

Учился на филологическом факультете Кемеровского госуниверситета. Работал на оборонном предприятии, в выборных комсомольских органах, в Кемеровском обкоме КПСС, преподавал в техникуме, в газетах, сотрудничал с радио и телевидением.

Все последние годы трудтлся руководителем отдела по связям с общественностью Кузбасского филиала «Сибирской генерирующей компании», пресс-секретарём этой организации.  

Валерий Андреевич был членом Союза писателей России, из под его пера вышло немало интересных публицистических произведений. Честь и достоинство, эрудированность в вопросах искусства и литературы были присущи писателю Валерию Плющеву. Он автор четырех книг публицистики, критики. Являлся членом редколлегии и постоянным автором журнала «Огни Кузбасса».   Подготовил десятки статей о современной литературе, библиофилии, о судьбах общественных и личных библиотек. Часто его статьи публиковали  центральные и региональные газеты и журналы.

Во время своих творческих встреч с читателями он вспоминал, что первый критический отзыв он «родил» в шестилетнем возрасте. Он тогда еще не умел писать, но уже читал. Рассказ Александра Фадеева «Метелица» так сильно взволновал мальчика, что Валера попросил сестру написать письмо в издательство. Отзыв о книге был такой: «Метелица – герой, и я им восхищаюсь».

А уже в третьем классе Валерий понял, что за критику можно и пострадать. Пошел с ребятами на прогулку в лес, взял с собой поэмы Маяковского «Владимир Ильич Ленин» и «Хорошо!», которые очень любил. Местные хулиганы его задирали, мол, что за книги, умник, читаешь? Валера сказал, что это очень интересные книги. Те пошли в библиотеку, почитали, а потом хотели его побить. Мальчику пришлось долго объяснять им, за что он на самом деле очень любит эти поэмы.

Известного кемеровского журналиста друзья и коллеги знали, и как заядлого библиофила, увлечённого  собирателя книг. Он имел огромную личную библиотеку.

Валерий Андреевич занимался большой общественной работой, интересно, с большим увлечением выступал в различных аудиториях, рассказывая о судьбах книг, истории их написания. Он активно сотрудничал с НИИ межкультурной коммуникации.

В его творческой биографии было немало интересных случаев, необыкновенных встреч. Об одной из них наш земляк любил вспоминать особо. Как-то он написал рецензию на книгу французского писателя Бернарда Вербера. Прочитав её, француз захотел встретиться с рецензентом лично и подарить ему свой автограф…

А было так. Об акции «Читают все!», в которой состязаются журналисты, печатающие рецензии на книги в местных СМИ, Валерий Плющев узнал из Интернета. Участников в ней было более сотни. Он тоже заявил о своём участии. Пять месяцев организаторы присылали ему в Кемерово посылки с 2-3 книжными новинками - на каждую из них надо было написать и опубликовать отзыв. А после этого Валерия Андреевича пригласили на Московскую международную книжную ярмарку – н а награждение. Его рецензия на книгу модного французского писателя Бернарда Вербера «День муравья» заняла в конкурсе первое место!

Рецензия понравилась не только членам жюри, среди которых был известный критик Артемий Троицкий, но и автору романа. Француз на само награждение опоздал, подъехал на ярмарку позже и захотел лично встретиться со своим рецензентом. В благодарность В.А. Плющеву Вербер написал в своей книге гелевой ручкой по-французски «Для Валерия» и нарисовал человека-бабочку с крыльями.

- У него есть три типа автографов. Еще он рисует муравья или просто бабочку. А такой автограф нарисовал только мне. И сказал, улыбаясь, что это очень красиво, - рассказывал Валерий Андреевич.

Кроме того, из Москвы победитель привез призы - целых три пакета книжных новинок.

Его последняя литературно-критическая книга, вышедшая в 2012 году, «Привычка к ежедневному чтению: О писателях и книгах».

Большая часть этой книги – рецензии автора на произведения кузбасских писателей, однако встречаются и мнения Валерия Плющева о работах российских и зарубежных литераторов.

Название книги выбрано не случайно. Как говорил сам Валерий, он не может представить, чтобы в его руках в течение дня не побывало какое-нибудь издание:

- При написании этой книги я рассчитывал, что она заинтересует и преподавателей русского языка, и простых читателей, - подчёркивал автор. - Вообще, одна из задач критики – делать так, чтобы любовь к чтению и книге продлевалась.

Эти очерки Валерия Плющева ранее публиковались в различных изданиях, в том числе в областной газете «Кузбасс». И вот теперь они были включены в одно издание. Из книги видно, что помимо художественной литературы и истории в сфере его интересов и политика, и спорт, и кулинария… Конечно, при этом кузбасские писатели и поэты занимают особое место. Именно их творчеству он посвятил первую часть книги. В ней собраны литературно-критические очерки о творчестве Виктора Арнаутова, Юлии Лавряшиной, Александра Ибрагимова, Михаила Анохина и многих других.

Презентация «Привычки к ежедневному чтению» проходила в областной библиотеке имени Федорова в теплой домашней обстановке.

- Валерия Плющева можно назвать уходящим понятием - начитанный человек, - взял тогда слово поэт, главный редактор журнала «Огни Кузбасса» Сергей Донбай. - И вот когда он, видимо, начитался так, что из него «поперло», вот тут и проявился писатель Валерий Плющев. Для меня он - обозреватель, имеющий свое мнение. Он - рассказыватель о КНИГЕ, и это очень интересное преображение.

Остаётся напомнить, что книга «Привычка к ежедневному чтению» сейчас стала редким изданием, ведь она вышла тиражом всего 300 экземпляров. 60 из них получили библиотеки, а остальные достались знакомым и друзьям писателя. И, конечно, без уникального издания не ушли домой и те, кто посетил презентацию.

Творческие способности и талант Плющева не раз были отмечены отраслевыми и региональными наградами. Валерий Андреевич - лауреат литературной премии «Энергия творчества», премии журнала «Огни Кузбасса» по разделу публицистики, победитель и лауреат премий конкурса литкритиков России «Читаем вместе». Неоднократный победитель и лауреат Всероссийского конкурса литературно-критических рецензий «Читают все!»

Его имя есть и среди победителей литературного конкурса «Энергия творчества. Герой нашего времени», проводимого Кузбасским филиалом Сибирской генерирующей компании: по решению конкурсной комиссии он отмечен специальной наградой за совокупность литературных заслуг.

Библиотечное сообщество удостоило Валерия Андреевича звания Почетный читатель Кемеровской областной научной библиотеки им. В.Д. Федорова – за активное участие в комплектовании фондов кузбасских библиотек. Он всегда был среди самых деятельных благотворителей, которые внесли значительный вклад в сохранение государственного музейного фонда и развитие библиотечного дела в Кузбассе, за что получил диплом с благодарностью от губернатора Кемеровской области А.Г.Тулеева

Валерий Андреевич профессионально выполнял и свои прямые обязанности  на работе. В результате, и здесь стал дипломантом конкурса пресс-служб и отделов по связям с общественностью «Кузбасский диалог», который организовало главное издание Правительства РФ «Российская газета», и был отмечен дипломом «За лучший PR-менеджмент в условиях реформирования компании».

…Он ушёл от нас 28 ноября 2017 года на 69 году жизни.

Союз писателей Кузбасса писал: «Ушёл из жизни замечательный писатель, человек огромной души, Гражданин с большой буквы, член Союза писателей России – Плющев Валерий Андреевич. Она всегда у него наполнялась любовью к русской литературе, к людям, живущим рядом. Он умел дружить, и мы гордимся, что дружили с ним!»

Сергей Черемнов,

по материалам Internet

Валерий Плющев: «Собрать как можно больше жизней» (из воспоминаний)

Личная библиотека Валерия Андреевича Плющева вызывает восхищение, а порой даже и зависть, и у тех, кто считает себя завзятым библиофилом, и просто у людей, имеющих живой, неподдельный интерес к книге, а главное, любящих ЧИТАТЬ. 55 лет – столько времени её владелец посвятил своему главному увлечению.

– Валерий Андреевич, в Кемерове, да и далеко за его пределами – чего греха таить – давно говорят о вашей библиотеке, как об одной из самых обширных и богатых во всем Кузбассе. А сами вы признаёте себя коллекционером?

– Если говорить о книгах и библиотеке, то нет. Понятие коллекционер носит какой-то западный подтекст. А вот собиратель – слово чисто российское. Я, конечно, ни в коей мере не ставлю себя на одну доску с такими столпами российского собирательства как Третьяковы или Мамонтовы, – а они в первую очередь были именно собирателями и только потом уже коллекционерами. Так вот я тоже себя всё-таки собирателем ощущаю. Вообще, когда речь заходит о книгах, то слово коллекционер по отношению к создателю библиотеки вовсе не применимо. Книги не коллекционируют. Собственную библиотеку именно собирают и формируют. Хотя, следует признать, что в рамках уже собранных библиотек могут существовать и отдельные книжные коллекции.

– То есть, вы предлагаете сразу разделить людей на тех, кто формирует библиотеки и тех, кто собирает коллекции чего-нибудь?

– Да, лучше сразу определиться в этих понятиях. Они будут справедливы и по отношению к книжным собраниям. Во-первых, все коллекции, которые, как я уже сказал, могут быть представлены и книжными сериями, имеют право на существование. И есть фанаты этого дела, чистые коллекционеры, которые ищут и добывают все изданные в той или иной серии книги. Многие даже ведут поиск вторых, третьих и последующих репринтных изданий. И вот, в результате собирается некая коллекция, которая автономно существует в этой свое «полноте», лишь пополняясь вновь вышедшими новинками. А её хозяин – коллекционер – удовлетворённо вдыхает запах своей победы, чувствуя, что он достиг своей окончательной святой цели.

В моей библиотеке ничего такого нет. Мне этого не нужного и ничего подобного я никогда не добивался. И даже если говорить о моём собрании миниатюрных книг, то и эти книги я не коллекционирую, а собираю, чтобы их читать. Между прочим, некоторые фанатики даже утверждают, что книги-миниатюры были придуманы именно для того, чтобы была возможность физически расширить размер коллекции, включив туда максимально возможное количество книг на единицу пространства. С этим я также не согласен.

– Тем не менее, книг-малюток в вашей библиотеке немало. Почему?

– Несколько лет назад, составляя каталог своих миниатюр, я насчитал 600 книг. За эти годы добавилось ещё несколько сот, но количество здесь для меня ровным счётом ничего не определяет. Просто есть такие малоформатные книги, которые я просто не могу не иметь в своей библиотеке. Приобретаю всё, что из изданий Пушкина удаётся достать, всё, что касается «Героя нашего времени» Лермонтова. Гоголя – все миниатюры без исключения, Булгакова – во всех изданиях, многих других любимых мною писателей. Объять всё это сегодня уже просто невозможно – ни по объёмным соображениям, ни по финансовым. Поэтому приобретаю только то, что необходимо, то, что обязательно буду читать. Это огромное удовольствие – взять с собой в очередную поездку миниатюру любимого писателя. Это очень удобно и приятно, несмотря на то, что те же произведения присутствуют в моей библиотеке в виде огромных фолиантов.

– Итак, размеры библиотеки велики, но не ясны, так как этот показатель не является главенствующим. Ну, а когда она начала появляться на свет? Собирал ли её кто-то из предшественников или вы – первый её собиратель и составитель?

– Моя библиотека родилась на свет, когда мне было пять лет – это совершенно точно. Незадолго до своего дня рождения я подошёл к маме и попросил её подарить мне на день рождения несколько книжек. Она мою просьбу выполнила, я потом очень долго хранил эти первые книги. Но самое интересное в том, что читать в то время ещё не умел. Но уже захотел иметь библиотеку. Так вот, читать самостоятельно я научился в семь лет, когда пошёл в школу, до этой поры мне читали книги мама или сестра. Зато писать я, как это ни покажется странным, уже умел – выучил, как визуально выглядят все буквы и мог «срисовать» любой текст, не понимая, что там написано. «Дар писательства» требовал срочного применения – в те же пять или шесть лет я написал свою первую рецензию. Дело было так. Сестра прочитала мне новую книжку. Это, как помню, был адаптированный для детей кусочек фадеевского «Разгрома» под названием «Метелица». Когда мы подошли к концу, я спросил, что это написано на задней обложке. А написано там было предложение к читателям присылать свои отзывы об это книге по адресу… И я захотел своё мнение туда непременно отправить. Рассказал сестре всё, что думаю по этому поводу. Она записала и отредактировала. А потом я этот текст переписал – точнее перерисовал – начисто. Письмо отправили в Москву. Естественно, никакого ответа я не получил, но факт этот мне хорошо запомнился. С тех пор вот я и пишу, видимо, это какая-то тяга жизненная у меня проявляется.

– Ну, а библиотека? Что, так и стала расти прямо с того момента?

– Да, постепенно стала расти. Сознательно собирать книги я стал уже в школе. Книги покупались без ограничений. Что-то потом дарилось друзьям, передавалось в госбиблиотеки. Что-то обменивалось – штука на штуку. Классе в пятом, когда книги перестали умещаться на моей этажерке, отец сделал мне собственные специальные полки – именно для моей библиотеки. На каждой книге, которая осмысленно зачислялась в состав этой библиотеки, я проставлял номер. Уже тогда там стали появляться настоящие раритеты. Помню, как в третьем классе я перечитывал «Путешествия Гулливера» Джонатана Свифта в издании «Академии» с иллюстрациями Жана Гранвиля. Имелось в библиотеке и подобное издание «Робинзона Крузо» Даниэля Дефо. Правда, тогда мы ещё не обращали внимания на сохранность книг, главными были текст и иллюстрации, но многие издания переходили из рук в руки и были изрядно потрёпаны. Но библиотека росла.

– Существуют ли лично для Вас какие-то правила составления библиотеки?

– Каждый сам определяет для себя цели построения собственной библиотеки. Я уже говорил, что есть просто сумасшедшие люди: они занимаются механическим накоплением книг, расставляют их в жёстком порядке, не читают сами, никому не дают и даже не показывают, опасаясь за эту сокровищницу. Я таких людей встречал, их немало, но смысла говорить о них я не вижу. А принцип построения библиотеки прост и естественен. Библиотека предназначена для чтения. Я полюбил читать сразу, как только выучился этому. И с тех пор читаю книги в ежедневном режиме. Обязательно читаю утром – до начала работы, а вечером – после работы. Читаю в дороге. В выходные дни на чтение тратится гораздо больше времени.

Зачем я это делаю? Вот говорят, что человек читает для того, чтобы больше знать. Может быть, и для этого. Но, наверное, у человека есть ещё и другая потребность – прожить за один и тот же период как можно больше жизней, чего в реальности ему, естественно, не дано. А литература и искусство помогают этих целей достичь – прожить прямо-таки колоссальное количество самых разных жизней. Вот задумайтесь: чем первобытный предок наш руководствовался, когда разрабатывал свои религиозные культы? Он оформлял религиозный быт под страхом смерти, создавая варианты продолжения своего существования после неё. А потом именно от религии – почему-то – отщепнулось искусство в целом, от которого позже отстала отдельная мощная ветвь – литература. А она в корне отличается от многих других видов искусства. Если в живописи или в театре создатели произведения показывают нам всё так, как видят именно они, то литература оставляет читателю огромный простор для собственного творчества, даёт возможность выстроить свой образ. И сколько читателей у данного произведения, столько существует и «изданий» данного романа – у каждого сложится своя картинка при чтении.

– Это можно отнести к потребности в сотворчестве с автором и построения некой ступенчатой, неравноразделяемой реальности?

– Прежде всего, это отражает потребность человека мыслить образами. Вот я очень люблю читать пьесы, где самому нужно выстраивать каждую картину. Повторюсь: это не театр, где вам сразу предлагается всё в таком виде, как это видят режиссер и художник. Создавать собственные образы – человеческая потребность. Лучшие возможности для этого даёт нам литература. А самый естественный и правильный способ иметь доступ к богатствам литературы – создание библиотек, моя библиотека для этого мне и служит. Даже перечитывая классику, ты всё равно выстраиваешь в этом процессе что-то новое и участвуешь как в сотворении этого мира и этой жизни, так и в проживании новых человеческих судеб. Вот главное, что дает нам литература. А получение знаний от чтения книг, развитие своих мозговых полушарий – это уже всё потом…

– «Скажи мне, что читаешь, и я скажу кто ты» – старая и довольно избитая поговорка. Насколько она соответствует действительности?

– По моей личной библиотеке, конечно, можно определить и мои личные пристрастия. Вот только изданий «Евгения Онегина» у меня больше дюжины. А ведь хочется иметь ещё больше! Они же все по-разному сделаны, снабжены разными предисловиями, примечаниями, комментариями, статьями, справочным аппаратом. То же касается практически всех литературных памятников – «Мёртвых душ» Гоголя, «Героя нашего времени» Лермонтова. И каждая новая находка – отдельное открытие. При этом я почти ничего специально не выискиваю, чаще всего приобретаю в букинистических и других книжных магазинах то, что нахожу на их полках. Хотя сознаюсь: некоторый список литературы, которую я ищу, у меня всё-таки есть, как и у каждого собирателя со стажем. Вот, например книги знаменитой серии «Академия», которая издавалась в советские годы. Принято считать, что у её истоков стоял Максим Горький, хотя я думаю, что самый большой вклад в её создание внёс Лев Каменев (потом его предисловия и статьи из этих книг вырывали). Так вот, там есть прямо-таки уникальные книги. Когда-то отыскал полный каталог этой серии и определил, что из неё для меня необходимо. Сейчас уже почти всё отыскал, это не так трудно, поскольку эти недешевые издания практически не выбрасывались, а сдавались в букинистические магазины.

– Какие же наиболее ценные находки были сделаны Вами?

– Так сразу и не скажешь, ведь много их. Ну, вот, одна из последних желанных находок – «Письма Рубенса» в переводе Анны Ахматовой 1930-х годов. Или двухтомная «Переписка Ван Гога с братом Тео». Она существует и в новом издании, но мне нравится именно это – сама аура его ощутимо приятнее. Хотя фанатиком просто «старины», повторюсь, себя не считаю. Знаю любителей, которые не признают даже факсимильных переизданий, а собирают только подлинники. Но сам считаю, что некоторые переиздания, напротив, могут быть гораздо богаче за счёт включения новых материалов, касающихся истории создания книги, её автора или иллюстратора.

– Скорее всего, свои редкие книжные находки Вы совершаете не в Кемерове?

– Здесь я приобрёл очень немного книг. Во-первых, тут их очень мало. Во-вторых, если что и находится, то всё это гораздо дороже, чем где бы то ни было. В-третьих, единственный настоящий букинистический магазин в Кемерове прекратил своё существование, а другие меня не интересуют. В основном привожу книги из своих поездок – в Москву, Красноярск, Томск, Абакан. В этих городах у меня много друзей, с которыми я поддерживаю контакты. Не раз получал приглашение из Москвы вступить в Союз библиофилов, но после крушения КПСС я дал себе зарок не вступать ни в какие объединения. Так что – личные контакты и личный поиск, это всегда интересно.

– Вас интересовали судьбы знаменитых российских частных библиотек?

– Безусловно, это очень интересная тема. В России существовала знаменитая библиотека Ефремова. Я видел эти книги в продаже – они достаточно дорогие и имеют массу особенностей. Ефремовские тома имеют на переплёте букву «Е». А, кроме того, он вплетал в текст вырезки из журналов, касающиеся каждой книги, письма и автографы авторов, так что получались уникальные издания. Приходилось мне встречать – даже здесь, в Кемерове – отдельные книги из библиотек великих князей дома Романовых, книги с экслибрисами знаменитых российских дворянских семей. Некоторые есть и в моём собрании.

У каждой библиотеки своя судьба. Частные книжные коллекции или библиотеки, которые не находят новых собственников в числе наследников своих хозяев, обыкновенно расходятся по рукам. Это вполне закономерно, вот только процессы эти не всегда идут правильно. Очень часто крупные собрания редких книг передаются в государственные библиотеки, где книги буквально растворяются по разным фондам. И даже если в каждом томе есть экслибрис, собранная библиотека утрачивает своё значение как единое целое. Такая участь постигла даже знаменитую библиотеку Смирнова-Сокольского в Москве. Поэтому лучшим вариантом, на мой взгляд, является тот, когда библиотека вновь переходит в частные руки, как говорят, распыляется, но при этом становится частью новых неповторимых собраний.

Среди моих книг немало старых, в которые вклеен даже не один, а несколько экслибрисов. Это свидетельство того, что они переходили от одного владельца к другому и участвовали в формировании новых библиотек разного состава.

– Валерий Андреевич, Вы – создатель огромной собственной библиотеки, которой исполнится 55 лет. Скажите, а сложилась у Вас, как у профессионального читателя, за это время своя система чтения?

– Никогда у меня этой системы не было, хотя я постоянно пытался её создать. Вся моя читательская жизнь протекает в поиске наиболее интересных, значительных, серьёзных и даже великих произведений. На какое-то время я могу погрузиться в очередного автора, стремясь его всего перечитать, освоить, перелопатить. На этом опыте я составил – для себя – список из 100 наиболее значительных книг, которые оказали на меня самое значительное влияние. И к 50-летию своей библиотеки я специально сделал публикацию в одном из журналов, где этот список привёл. Он привлёк внимание, а многие отнеслись к нему достаточно критично, и это хорошо – каждый сам для себя определяет «свои» книги. Но я работал над этим подробно и очень честно, этот список открывается книгами, с которыми я знакомился ещё в детстве. Считать ли это основой какой-то системы чтения – судите сами.

– А легко ли сегодня быть собирателем книг?

– Нынешнее время я вообще оцениваю, как нечто, напоминающее «Серебряный век» русской литературы. То, что началось у нас в стране в конце XX – начале XXI веков – явный его аналог, не получивший пока собственного названия. Посмотрите, сколько сейчас издается авторов и названий – как зарубежных, так и отечественных! И это всё доступно для читателя. Лишь только работай, зарабатывай, приобретай, изучай, наслаждайся!

При всём этом пресса полна публикациями о том, что наша литература сейчас в упадке. Но я вспоминаю мнения критиков, которые в период «Серебряного века» утверждали примерно то же самое. А ещё раньше, в «Золотой век» говорили о кошмарной ситуации и ужасном падении уровня литературы – это в век Пушкина, Лермонтова, Гоголя! Сейчас опять говорят, что наша литература разложилась и её практически не существует. А она на самом деле существует. И будет существовать! Даже когда знакомишься с отдельными произведениями лауреатов современных литературных конкурсов, понимаешь, что русская литература уже вышла из недолгого кризиса, из состояния транса во время некоего «переходного периода». И уже изданы и продолжают выходить очень любопытные произведения. А уж читаются они или не читаются – это вопрос не к критикам, не ко мне и не к моей библиотеке, которая сегодня, на радость мне, пополняется новыми российскими авторами, некоторые из которых имеют все шансы стать писателями-классиками.

Источник: http://www.avant-partner.ru/style/191.html

Валерий Плющев, Что в имени тебе твоём?... (О книге В. Сухацкого «Странный Кемерово») 

Разговор о книге Владимира Сухацкого "Странный Кемерово", вышедшей недавно без обозначения издательства в областном центре мизерным тиражом в 200 экземпляров, начну с эпизода из школьных годов.

Однажды наш школьный физик Владимир Алексеевич Журин, преподававший также и астрономию, позвал наш замечательный класс прийти вечером в школьный двор: "Будем знакомиться со звездным небом". Пришли почти все. Учитель показал созвездия, каждое из которых сопроводил по светящимся в небе точкам, в него входящим, лучом карманного фонарика, хорошо заметным на фоне зимней темноты.

И сопутствующие легенды поведал своим поставленным голосом. Это накрепко засело в памяти. А уж как было прочувствовано! С тех пор в любой местности гляжу на ночное звездное небо и выделяю знакомые созвездия.

Подобное ощущение, не обязательно точно такое, какое посетило меня в далеком детстве, а свое собственное – с радостью, волнением, даже счастьем, может ожидать пытливого читателя томика "Странного Кемерова" Владимира Сухацкого, имеющего еще и подзаголовок на титульном листе: "Исторические очерки".

Жить в городе и не интересоваться его историей – согласитесь, странно для думающего человека. Сухацкий давно, еще со времен его работы на областном радио, по сути сделал историю Кузбасса, и особенно историю областной столицы, своей специализацией. Это он доступно и на регулярной основе раскрывал тайны Кемерова в телевизионных и радиопередачах, публикациях в газетах и журналах, а какие великолепные книги-альбомы с громадным количеством фотографий, среди которых множество публикуемых впервые, как и в первый раз публикуемых по-русски документов найдете вы на страницах увесистых праздничных "аиковских" томов, изданных музеем-заповедником "Красная горка" с его участием.

У многих кемеровчан в памяти звезда местного краеведения Иван Балибалов, проводятся Балибаловский чтения, естественно, есть ученики замечательного краеведа, среди которых, как представляется, – Владимир Сухацкий. Это не значит, что он похож во всем на своего прославленного предшественника; у автора вышеназванной книги свои пристрастия в изучении местной истории, в конце концов, свой индивидуальный исследовательский и письменный стиль, изящный и, в то же время, простой, разговорный, когда автор словно делится только с вами продуманным им и прочувствованным, – всё это является большим плюсом публицистической прозы.

Краеведение ныне существует в разнообразных форматах. Кто угодно может заниматься этим полезным делом для себя лично и, конечно, для общества. Тем более, когда отсутствуют обязательные регламенты и нет единого центра. Изучение родного края – самодовлеющая ценность. А когда талант краеведа да еще и любовь к изучаемым родным местам складываются, тогда происходит вспышка внимания со стороны земляков и окружающих. Вот с этим как раз у Сухацкого всё в полном порядке, он довольно регулярно выдает печатный универсальный общественный информационный продукт в виде публикаций. И замечательно, что исследования фиксируются на бумаге для современников и, конечно, для потомков.  

Вы хотите подробно узнать, какие продукты употребляли наши предшественники и как они их готовили? Значит, вам сюда, на страницы "Странного Кемерова", в отрывающий книгу и занимающий чуть не треть её объема очерк "Чем богаты, тем и рады". А какие разделы завлекающие: "Кухня щегловских крестьян", следом "Кухня щегловских пролетариев". Ну и, конечно, есть страницы об "американской" кухне – разноплеменные колонисты из АИК тоже не духом святым питались, а аборигены умудрялись перенимать диковинные рецепты у пришлых.

Вот закавыченная глава "Маруся отравилась" – это о начале тридцатых, когда коллективизация гордо зашагала по стране, обернувшись голодом в разных регионах. Все-таки в Кемерове жители не пухли от недоедания – промышленный город имел очень серьезное значения для государства, рабочих необходимо было кормить, пусть даже по минимуму. Но кто же там отравился? Автор пишет: "Имелось три сорта конской колбасы, которым народ дал непочтительные названия: "Конница Буденного" (последствия применения ясны любому - В.П.), "Собачья радость" (тоже понятно, что радость только для четвероногих друзей - В.П.) и "Маруся отравилась". Несколькими  строчками ниже разъяснение: "Ее готовили из ливера, кишок, хрящей, кожи". И тут же напоминается, что в те годы довольно часто распевалась популярная дореволюционная песенка об отравившейся Марусе. Люди вложили смысл в причину ее "отравы" – конская кемеровская колбаса.

А уже через пять лет, в 1939 году в Кемерово, между прочим, выпускалось 44 вида колбасных изделий! 

Исследование "стола" кемеровчан доводится до нашего времени; и дефицит на продукты питания излета советского времени анализируется, и относительно благополучные продовольственные времена, и трудности военного времени, и ресторанная кухня, и домашняя – самое ценное, что читатель узнает "что почем" было в разные годы. Автор книги, как представляется, прочитал-просмотрел кучу архивных материалов, старых газет и журналов, прослушал огромное количество рассказов поживших людей о их прошлом, чтобы щедро поделиться с нами, обобщив монбланы собранной информации. При этом он не делит прошлое на "крупное" и "мелкое" или незначительное. Недаром же Лев Толстой сказал: "Нет таких положений и нет таких незначительных дел, в которых не могла бы проявиться мудрость". Вот и проявляется мудрость истории в рассказах Владимира Сухацкого, хотя сам автор, наверное, и цели-то такой перед своим повествованием не ставил.

Через питание автор книги играючи переходит на нравы, поведение и поступки горожан. Как вы думаете, люди с удовольствием воспринимали передававшиеся с языка на язык рассказики о существовании продовольственных карточек 1-го типа, были и такие и совсем не так давно, по которым обладатели – представители номенклатуры – получали продовольственные товары, включая заморские съестные чудеса, по минимальным, часто символическим ценам? Это вряд ли...

Ну а мичуринские эпопеи в нашем городе, по сути, начались еще с Автономной индустриальной колонии Кузбасс. Ведь это иностранцы показали местным, что можно выращивать экзотические овощи и фрукты при нашем климате. Их последователи до сих пор радуют причастных кемеровчан разновкусием и разноплодием, совместно с домашними сухими винами – всё производится из выращенного в Сибири, между прочим. Государству остается только не жадничать с землей. А то, помните, выкопали откуда-то норму – 3 сотки в руки и домик скворечного типа, дескать, выращивайте, кормите себя. В книге приводится любопытная статистика: в 1996 году, когда рынок благополучно схоронил продуктовый дефицит, 65% семей в областном центре все-таки продолжали питаться картошкой с личного подсобного хозяйства, 54% выращивали овощи в мичуринских садах и огородах. Этакие "городские крестьяне". 

При этом история приготовила для пытливого исследователя противоречивые факты, когда чередуются "хорошо" и "плохо". Хорошо, когда так вкусно повествуется: "В домовой кухне от ресторана "Волна" пекли потрясающую сдобу, которую покупатели обычно съедали тут же, "не отходя от кассы", настолько вкусной она была". Или ещё: "...Кемеровский хлебокомбинат в 1939 году вырабатывал: "всевозможные пряничные изделия, баранки разных сортов, сушки, бублики, печенье разное. Булочные изделия: сайки, халы, дынки, венские торты, кексы, пирожные". Кто бы объяснил мне, что за дивность эти "халы" и "дынки"?.. Кстати, автор упоминает и такие кушанья, как "няня", "сальник", "сальтисон", "калья". Не знаю, не едал. А Сухацкий утверждает, что бабушки такое готовили...

А потом пришла "кухня развитого социализма", о чем тоже рассказывается, и перестроечные нормы отпуска продуктов в магазинах – ничего не забывает автор " Странного Кемерова".

Между прочим, Сухацкий дает возможность погордиться аборигенам Кузбасса, ведь именно отсюда пошла полторы тысячи лет назад гречиха (ну, кто же не едал гречневую кашу!) – дикорос, ставший почитаемой русским народом зерновой культурой. 

В книге приводится авторская позиция по поводу возраста города Кемерова. Хорошо, что при этом анализируются разные точки зрения – выбирай, как говорится, на вкус. Ну и о названиях улиц, их переименованиях и, что можно сделать, чтобы вернуться к историческим корням в уличной топонимике без больших затрат, тоже разговор ведется. 

Попутно раскрываются некоторые городские загадки и тайны. Вот одна из них: пожар в филармонии накануне её открытия. Теперь уже ясно – был поджог. А вот с причиной "красного петуха" можно поспорить, ибо бывший заместитель председателя облисполкома   Г.В. Корницкий в своей недавно вышедшей мемуарной книге приводит отличную от приведенной, со ссылкой на него же, в "Странном Кемерове". 

А следом ещё об одном памятной пожаре: сгорел старый цирк. Любопытно об этом написано у Сухацкого, хотя тайна пожара и не раскрыта, но уши-то торчат... 

Можно узнать о Себальде Рутгерсе – голландском коммунисте, который привез насельников-иностранцев на правый берег Томи, что в Кемерове. Это место известно ныне не только в России, но и далеко за ее пределами под аббревиатурой АИК "Кузбасс" (Автономная индустриальная колония "Кузбасс"). Вообще-то об этом человеке можно написать еще одну книгу для известной серии ЖЗЛ – настолько всё интересно в его судьбе. Сухацкий встречался с его сыном, соратниками и подвижниками не только в России, но и за рубежом. Занятное повествование получилось. 

Или узнать о судьбе убежденного анархиста из США Билла Хейвуда, вырвавшегося из американской тюрьмы и оказавшегося в Шегловске. А о Рут Кеннел разве не любопытно прочитать? О её отношениях с писателем Драйзером, о повести "Товарищ Костыль", уже написанной ею и явленной не так давно местному читателю во вполне приличном переводе с английского опять-таки не без деятельного участия Владимира Сухацкого. И о некоторых других колонистах сказано, пусть коротко, но ярко и поучительно.      

И это только часть тем и людей, прибывших строить "новое общество" в нашей стране, присутствующих на книжных  страницах. Здесь вы сможете ознакомиться с письмами аиковцев на родину – очень интересные взгляды иностранцев. Вот только один эпизод, но до чего яркий! Оказывается, что загорали и купались кемеровчане голышом – автор письма, американец, шутит по этому поводу, тем более, что сам в этом стихийном нудизме стал, в конце концов, подражателем местных жителей.

Или о первых трамваях развернутая картинка. А как "вкусно" рассказано о дружбе Кемеровской и Ноградской областей, последняя, как известно, из Венгрии. Автору этих строк довелось в свое время побывать с компактной делегацией в Шалготарьяне – поработать на лекционно-пропагандистском поле столицы побратимской области и её окрестностей, – доброжелательные встречи с глубокими разговорами и щедрыми угощениями ясно помню по сей день.     

Кстати, автор объясняет, почему такой заголовок у его труда: "Странный Кемерово". Читайте и узнаете. Завидую тем, кто будет знакомиться с этой любопытной книгой в первый раз.

И последнее. Сухацким проделан труд, который можно исправлять, дополнять в любом месте, как и открывать неизвестное о городе, в котором мы живем, публикуя в последующих изданиях новые главы. А если у вас есть несогласия с авторскими позициями, так это же хорошо, когда можно спорить, находя истину, тогда появляются и новые возможности для открытия неизвестных страниц жизни Кемерова и кемеровчан.

Источник: «Огни Кузбасса», № 1, 2017г.